Литературная Газета | Обратная сторона русского характера

Театральная площадь

Обратная сторона русского характера

ЮБИЛЯЦИЯ

18 июня исполняется 75 лет художественному руководителю Государственного академического Малого театра народному артисту СССР Юрию СОЛОМИНУ.

Река в половодье, и без того широкая, а тут и вовсе вырвавшаяся из берегов, несущаяся во весь опор и сметающая всё на своём пути… Как часто русский характер сравнивают с нею. Но сойдёт бурная вода, и та же река, не утратив ни капли своего величия, обретает спокойную мощь созидания. Вот эта, видимая не всем и не всегда, сторона и отражается во всех без исключения персонажах Юрия Соломина, сыгранных им и в театре, и в кино, и на телевидении. Даже когда играет он человека иной национальности, того же Жана-Батиста Поклена, к примеру, артист всё равно обращается через эту иную ментальность к русской душе, заставляя вибрировать её потаённые струны.

Накал страстей, помноженный на холодную логику разума, – примерно так могла бы выглядеть «формула» творческого метода Соломина, если бы кто-то взялся её вывести. Ибо самой, пожалуй, яркой стороной его дарования является редко встречающееся по нынешним временам умение с лазерной точностью сплавлять в единое пространство «вершины» и «низины» конкретного человеческого характера, которые, собственно, и создают неповторимый ландшафт личности. Герои его героичны на удивление безпафосно, сдержанно, интеллигентно. Даже в тех персонажах, коих к числу героических вроде никак причислить нельзя (ну, скажем, Тригорина), он умудряется вывести на свет божий ту скрытую от посторонних глаз внутреннюю борьбу «верхнего» и «нижнего», которая как раз и требует от человека усилий, называемых героическими.

Вопрос уровня «как ему это удаётся» можно, конечно, отнести к разряду риторических. Но если всё-таки заняться поисками ответа, то, вероятнее всего, обнаружится он в сфере взаимоотношений актёра с окружающим миром. Ключом же к ответу можно считать одну из лучших ролей Соломина – царя Фёдора Иоанновича: душа, неотвратимо увязающая в мерзостях мира, всё равно устремляется к благости.

Соломину удаётся сохранять в себе открытость к миру. Ту непосредственность, которую принято почему-то именовать детской, но которая, по сути, и есть одно из высших проявлений жизненной мудрости.

«Литературная газета» присоединяется к многочисленным поздравлениям и от всей души желает юбиляру долгих лет жизни и новых интересных ролей.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

(обратно)

Яков Гаврилович Кротов | ВЫ — ГРЫЗЛИ?

Многие московские предприниматели жалуются, что москвичи «не хотят работать», а если соизволят взяться на работу, то выполняют её скверно, но мнения о себе очень высокого. Так что предпочтительнее нанять мигранта.

Только 99,9 % москвичей — дети мигрантов. Либо мигранты, которые уже укоренились и перестали быть мигрантами. В каждую страну едут на особых условиях. От приезжающих в Московию не требуют того, что требуют от приезжающих в Голландию или Польшу. Обязательны: готовность терпеть унижения, обман, начальственное хамство. Крайне желательны бесчеловечность и то своеобразное извращение душевного уклада, которое именуется достоевщиной.

Демон Максвелла был фантазией: что было бы, если бы все быстрые молекулы собирались в одном сосуде, все медленные в другом. Демон Москвы не фантазия: он не обязательно отбирает для работы в Москве непорядочных, но обязательны отсеивает порядочных. Это относится и к украинцам, и к американцам, и к тем «западным русским», которые так много сделали в 1990-е годы, чтобы затоптать ростки свободы в России. Поступок неприличный, но прилично оплаченный.

Те же самые работодатели, которые жалуются на москвичей, сами, естественно, москвичи. Это не означает, что они плохие работодатели. Хочется верить, — прекрасные. За единственным исключением: они аполитичны, и аполитичны демонстративно. Они смело говорят, что государство ужасное, чиновничье, коррумпированное — и ещё смелее добавляют, что ничего с этим поделать не могут и не желают.

Москвич 20 лет со средним образованием, который не желает ни учиться, ни работать, а желает вести жизнь люмпена за счёт родителей и прочих лохов, — не идеал профессионала. Однако, москвич 40 лет с высшим образованием, деловой хваткой, порядочный в бизнесе, однако, принципиально аполитичный, — тоже не идеал профессионала.

Европейскую демократию и свободу не князья подарили мещанам, а мещане, буржуа, предприниматели выгрызли у князей и чиновников. Выгрызли и продолжают выгрызать — на каждых выборах и между выборами в политической деятельности.

Упрёк в лени и люмпенстве относится не только к тем москвичам, которые нищие рабы и не хотят выбиться из нищеты, но и к тем москвичам, которые богатые рабы и не хотят выбиться из рабства. Мотивы бедных нищих и богатых нищих совпадают — страх, лень, отчасти хищничество. Легкомыслие. Поклонению Авосю и Небосю.

В одном отношении нищие рабы разумнее, прагматичнее богатых: они знают, что в деспотии быть богатым опасно. Придут и за теми нэпманами, которые принципиально аполитичны. Придут, даже если нефть не подешевеет, просто из профилактики, чтобы не слишком много о себе думали. В конце концов деспотизм оставляет лишь импортных нэпманов — их присутствие в системе не так оскорбляет достоинство деспотии.

Так что лучше не ругаться и плеваться друг в друга, а посмотреть себе в душу и спросить: «А мы с тобой, душа моя, грызли или — не грызли?

Все как у людей, но тоньше - Сергей Михайлович Голубицкий

Дальнейшая судьба Уильяма Ригли складывалась по обкатанному сценарию. В 1919 году, явно вдохновившись примером Уильяма Рандольфа Хёрста, Уильям Ригли приобрел по бросовой цене (3 миллиона 300 тысяч долларов) большой остров Санта-Каталина, расположенный в 30 километрах от побережья на полпути между Лос-Анджелесом и Сан-Диего, и энергично занялся его переустройством в рукодельный Парадиз: завез китов, диких козлов, летающих рыб и бизонов (для съемки фильмов), импортировал со всего света редких птиц, предварительно соорудив гигантскую клеть, построил семейный замок, шикарнейшую гостиницу для туристов, казино, концертный зал, танцплощадку, наладил регулярное паромное сообщение с Большой землей, ну и еще, по мелочи, — провел геологическую разведку и открыл добычу серебра, меди и цинка.

Местные жители боготворили «жвачного короля», обеспечившего их трудовую занятость на поколения вперед, а звездная голливудская тусовка «Рычащих Двадцатых» с превеликим удовольствием отрывалась по уик-эндам на волшебном острове.

В 1921 году Уильям Ригли окончательно понял, что жизнь удалась, и расслабился: скинул корпоративную текучку на плечи сына — Филиппа Найта Ригли и, купив любимую бейсбольную команду Chicago Cubs, сосредоточился на скромных мужских радостях: обустройстве стадиона, поисках нового тренера, покупке на стороне перспективных игроков и выездных тренировочных сессиях на специально созданной по такому случаю площадке на острове Каталина.

В 1924-м Великий Технолог Продаж поставил заключительную жирную точку в череде жизненных свершений: воздвиг в самом сердце Чикаго штаб-квартиру компании — Wrigley Building, справедливо считающуюся сегодня одной из главных визитных карточек города. Не беда, что ключом архитектурного ансамбля выступает 27-этажная реплика севильской колокольни Хиральда — в конце концов, средневековая испанская красавица тоже изначально являлась минаретом династии Альмохадов. Главное, Уильям Ригли искренне старался: принести пользу людям, украсить любимый город, увековечить память блестящих деловых свершений воздвигнутой им на пустом месте империи.

С. Займовский - К главе двадцать седьмой

1.

Отдельные показания штабных офицеров на процессе Дрейфуса, опубликованные гораздо позднее, показывают некоторые приемы французской контрразведки, применявшиеся вплоть до начала войны 1914 года и практикуемые в наши дни во всех странах Европы. Подполковник Кордье, один из свидетелей на процессе, рассказывая о свойствах и дарованиях какого-то агента контрразведки, пояснил: «Этот агент имел дело с женщинами, и в особенности с одной, некоей мадам Милькан. И эта дама, желая отомстить за себя, донесла германскому посольству, что затевается некое дело. Мы тотчас приказали нашему агенту порвать все отношения с ней и быть очень осмотрительным. Впоследствии мадам Милькан арестовали и приговорили к пятилетнему заключению. Теперь мы были уверены в её молчании».

2.

Свидетели, выступившие на процессе, описали необычные способы проверки лояльности французских офицеров. Полковник Сандеру, глава разведки, приказал, например, оборудовать наблюдательный пост в доме, расположенном напротив германского посольства на Рю-де-Лилль. Здесь сняли квартиру, в которой поселился контрразведчик. В оконных ставнях были проделаны отверстия и сквозь них, как впоследствии сообщил полковник Пикар, фотографировали любое лицо, посещавшее германское посольство.

3.

Полковник фон Шварцкоппен хотя и соблюдал все правила предосторожности, употребляя коды и шифры для связи с каждым из «аккредитованных шпионов», иначе называемых военными атташе, но, очевидно все же не опасался агентов французской контрразведки, следивших за каждым его шагом, укладывавших его в постель, будивших его, подметавших квартиру и читавших его почту раньше него самого.

4.

Фотомаскировка Анри была одной из его немногих поистине остроумных уловок в области разведки, тем более что для сохранения ценного документа считалось совершенно нормальным держать подлинник запертым в сейфе, а в заинтересованные суды предъявлять засвидетельствованные фотокопии. Когда «фальшивый Паниццарди» в 1898 году был во всеуслышание зачитан в парламенте военным министром, это вызвало бурные аплодисменты. Говорят, однако, что молодой англичанин Дж. Макси сразу обнаружил подделку и разоблачил её автора. Его выступление — вся Англия была, в общем, за Дрейфуса — явилось лишним ударом молота по рушащейся баррикаде у фасада французской юстиции. Нужно все же учесть, что если бы Анри не проявил чрезмерного рвения в своем вероломстве, если бы он предпочел уничтожить улику против себя сразу после того, как она сделала свое дело, навредив Дрейфусу, то все преступления контрразведки никогда не были бы разоблачены, а жертвы этих преступлений — обречены на гибель и опалу.

5.

Замечательно, что столь несходные между собой участники этого дела, как генерал Пикар и Эстергази, полагали, что смерть Анри не была результатом самоубийства

6.

Когда в 1903 году Дрейфус добивался пересмотра своего дела в кассационном суде, фон Шварцкоппен написал о нем меморандум, найденный в его бумагах. Этот документ был опубликован вместе со всей относящейся к нему перепиской в Берлине в 1930 году, а перевод напечатан в парижской газете «Эвр». В ту пору Дрейфус впервые посетил Берлин в качестве гостя его немецкого биографа д-ра Бруно Вейля, который нашел его «приветливым старым офицером, оптимистом без малейших признаков озлобления». Вернувшись в Париж, полковник Дрейфус написал редактору «Эвр»:

«Бумаги генерала Шварцкоппена заставили меня вновь с силой пережить физические и нравственные страдания, воспоминания о которых не смогли изгладить прошедшие годы. Они неопровержимым образом подтверждают факты, установленные мастерским следствием кассационного суда, которое завершилось пересмотром дела в 1906 году.

Генерал фон Шварцкоппен сообщил все, что он знал; приходится, однако, глубоко сожалеть о том, что он не счел своим долгом сделать это в тот день, когда понял, что совершена судебная ошибка».

Жорж Клемансо, одним из первых выступивший в защиту Дрейфуса, часто говорил, что жертва «дела Дрейфуса» так и не сумела понять движущих причин процесса. Правда, Дрейфус никогда не позволял своим защитникам изображать себя мучеником и, насколько мог, мешал им наживать политический капитал на его деле. Лишь в 1933 году, узнав о зверском обращении с евреями в гитлеровской Германии, Дрейфус как бы впервые осознал свое заблуждение и воскликнул. «Итак, мои муки, как видно, оказались напрасны».

В последние месяцы своей жизни он почти совершенно ослеп, и главной его радостью было общение с детьми, внуками и бесконечно преданной ему женой, а также благотворительность.

Дрейфус скончался 12 июля 1934 года в Париже, в возрасте семидесяти шести лет.

M. Султанова, Ослабление ограничений

Новые системы богатства возникают не часто и не по отдельности. Каждая система богатства формирует новый стиль жизни, новую цивилизацию: не только новые структуры бизнеса, но и новые типы семьи, новые стили в музыке и живописи и новые виды пищевых продуктов, моду и стандарты физической красоты, новые ценности и новое отношение к религии и свободе личности. Все это взаимодействует и формирует новую систему богатства.

Сегодня Америка идет в авангарде строительства новой цивилизации, революционного пути создания нового богатства. К добру это или нет, но жизнь миллиардов людей во веем мире уже меняется в результате этой революции. Целые нации и регионы на земном шаре процветают или приходят в упадок под се воздействием.

Сегодня миллионы людей в мире не любят и даже ненавидят Америку. Некоторые фанатики мечтают испепелить США и всех, кто там живет. Причины этого и в политике США на Ближнем Востоке, и в том, что США не подписывают различные международные договоры, что рассматривается многими как проявление имперских амбиций.

Но даже если на Ближнем Востоке наступит мир и даже если все террористы мира превратятся в пацифистов, а демократия расцветет во всем мире, все равно многие будут смотреть на США по меньшей мере с опасением.

Это происходит потому, что новая система богатства, которую Америка создает, по самой своей природе угрожает старым, укорененным финансовым и политическим интересам по всему миру. Более того, в самих США рождение новой системы богатства сопровождается неоднозначными изменениями в разных областях — например, изменениями роли женщины, Ролей расовых, этнических и сексуальных меньшинств и других групп в обществе.

Поскольку возникающая в Америке новая культура способствует развитию индивидуализма, этот факт рассматривается как угроза обществу. Более того, поскольку такой образ жизни ослабляет некоторые традиционные формы ограничений в сексуальной, нравственной, политической и религиозной областях, возникшие в более ранние времена, это ослабление рассматривается как опасное поощрение нигилизма, вседозволенности, декаданса.

Короче говоря, сочетание революционного богатства и связанных с ним социокультурных изменений, возможно, больше способствует глобальному антиамериканизму, чем те причины, о которых постоянно твердят СМИ.

Однако революционное богатство, как будет показано далее, больше не является монополией Америки. Другие нации тоже кинулись догонять ее, и теперь уже не ясно, как долго Соединенные Штаты будут оставаться в лидерах.

Майя Кучерская | Так верно с умыслом

О предубеждениях

В свет вышел новый роман Виктора Пелевина «Empire V. Повесть о настоящем сверхчеловеке». Но шум вокруг книги поднялся за месяц до выхода книги: черновой вариант романа выкрали из базы данных издательства «ЭКСМО» и пустили гулять по Интернету. Стартовый пистолет хлопнул – и сладкое безумие началось. Журналисты, пелевинские фаны и просто любопытствующие кинулись вперед: немедленно выяснить детали происшествия, прочитать и обсудить сам текст, почти сразу же исчезнувший с сайтов, еще хорошо бы правдами или неправдами заглянуть в «настоящую» версию тоже, а затем прокричать, захлебываясь от собственной догадливости: «Какой мощный пиар-ход! Да ведь он сам все это подстроил!»

Так или примерно так уже бывало с несколькими предыдущими романами Пелевина: ажиотаж, утечка информации, недоразумения, суетливая беготня. Куда бежите вы? Пелевин это понял первым. Он сразу разгадал, в чье горло сейчас вопьется бушующая толпа; неспроста «Empire V» – история о вампирах. Разгадал – и ускользнул в нору. Ушел в затвор. Живет где-то… кажется, в Италии. Или нет? Интервью, разумеется, не дает. Ну разве что одной какой-нибудь газете по недоразумению или собственному недосмотру. Написал новый рассказ «Интервью писателя Пелевина», а ночью это интервью украли из базы данных…

Из романа в роман Пелевин доказывал как дважды два, что ничего, кроме пиара, корысти и расчета в этом мерзком мире нет. Все потонуло в цинизме. Само собой, вспахивал это поле не он один, в том, что успех, публичность, деньги – основная (часто тщательно скрываемая) цель всякого начинания, убеждали публику и бесчисленные рекламные службы, и СМИ. В построенном этой дружной командой мире кража у знаменитого писателя романа по недоразумению, по русскому пошехонству невозможна. Только он сам и может украсть у себя свой роман и слить его в Сеть. Понятно, что и его картинный затвор – вовсе не жажда оградить пространство для частной жизни, а все тот же пиар. Так не с одним Пелевиным, так со многими публичными людьми.

Стоило Орхану Памуку получить Нобелевскую премию, как тут все и догадались, зачем он так отважно говорил о геноциде армян и вступался за курдов. Разумеется, метил в нобелиаты!

И неважно, что на улицах жгли его книги, рвали портреты, на некоторых книжных магазинах появились таблички «Орхана Памука не продаем», а отдельные оскорбленные соотечественники готовы были забить его камнями. Тогда до Стокгольма дело бы не дошло. Впрочем, как знать, возможно, и в смерти многие разглядели бы особенно сильный пиар-ход. Трагическая гибель (а еще лучше самоубийство) отлично подливает масла в огонь, гипнотизирует и приковывает взгляды. Есенин, Цветаева, Маяковский – вот они, светлые вестники грамотного самопиара.

Все это означает только одно: никто никому не верит. Мы живем в атмосфере тотального недоверия. Нас обманывают. История фальсифицирована. Искренности больше нет. За каждым поступком стоит Истинная Причина. Какая? Сами знаете. На одной известной радиостанции всерьез обсуждают, почему Хиллари Клинтон не развелась с мужем: не хотела портить свою карьеру или действительно его любила? Ты меня правда любишь или это пиар?

Из этой клетки есть выход, и он очевиден: смотреть в корень, плевать на поиск «истинных причин» и изучать только факты. Суть вещей. Какая нам разница, что на самом деле имел в виду Памук и любит ли Хиллари мужа? Пусть это остается в компетенции иных инстанций. Важно, что в Турции нашелся человек, который не побоялся заговорить вслух о том, о чем молчали другие. Хиллари осталась с Биллом. У Пелевина вышел новый роман.

217 | Евгений Михайлович Стригин

Классическим примером, показывающим как можно успешно заниматься разведкой, не выходя из своего кабинета, служит дело Бертольда Якоби. Немецкий журналист и военный эксперт, эмигрировавший в Англию, в начале 30 годов много писал о гитлеровской армии, перевооружение которой только началось. Сведения, опубликованные им, были настолько интересными, сенсационными и, главное, достоверными, что в Германии возникло подозрение об использовании им секретных способов получения информации. Якоби был похищен. В ходе допроса он убедительно доказал, что все сведения о германской армии заимствованы из немецких газет. Он скрупулезно собирал малейшие, казалось бы, незначительные данные, анализировал их и поручал "секретные" сведения.

Дело Бертольда Якоби уже история, но есть более свежие примеры. Житель Бонна Ульрих-Йоахим Щульц-Торге, руководитель и единственный сотрудник «Боннского архива Советского Союза», написал три тома о советском Военно-Морском Флоте, создал справочник "Кто есть кто в военном руководстве СССР», который пользовался популярностью у профессионалов в министерстве иностранных дел, военном ведомстве и разведывательных службах. А сведения он брал из общедоступных советских газет, журналов, справочников. Автор статьи о нем майор М. Жеглов написал по этому поводу: «…Мы до сих пор считаем, что из нашей прессы ничего выудить не возможно». («Красная Звезда», 15.02.92, с.6).

А вот еще более свежие данные. Пресс-секретарь Центральной службы разведки РФ Самойлис рассказала, что некоторые сведения разведка предоставляла заинтересованным частным лицам. «Мы используем только открытую информацию, в том числе и зарубежных источников, анализируем её и делаем свои выводы, что в принципе может любой. Главная ценность подобного анализа, кроме, естественно, компетентности, — «солидная» подпись: «разведка». («Комсомольская правда», 18.04.92, с.5).

(обратно)

Сергей Михайлович Голубицкий

Грустная история Альберто Фухимори (вот он, на фото слева), звездного президента Перу, спасшего страну от самоуничтожения и получившего в благодарность от соотечественников комфортабельные тюремные нары, неожиданным образом способна утешить российского читателя, опечаленного предвзятым отношением внешнего мира к родному отечеству. Оказывается — и новейшая перуанская история демонстрирует это со всей очевидностью — никакой предвзятости к России не существует в помине, а есть лишь универсальная картина, описывающая отношение мировой элиты к младшим братьям, на каких бы континентах они ни обитали — в Африке, Южной Америке или Евразии. Картина-пастораль называется «Мураши выпасают тлю».

Не неволят, не насилуют принуждением, не выкручивают руки, а именно выпасают — терпеливо, спокойно, вежливо и по-хозяйски. О том, что пастбище лишено личной неприязни и носит универсальный характер, свидетельствуют удивительные параллели, зеркально отраженные в истории нашего отечества и такой, казалось бы, далекой от нас, да и от какого бы то ни было политического мейнстрима страны, как Перу.

До чего же будет удивлен читатель, когда узнает о существовании в Перу и разгона собственного парламента, и «голосования сердцем» со всеми вытекающими манипуляциями, и спешно перелицованной конституции, и пассионарных политиков японских кровей, и затяжной интриги «третьего срока», и закулисных кукловодов, и прогрессивной приватизации, средства от которой затерялись на полпути до бюджета, и юркого распихивания по чиновничьим карманам иностранных инвестиций, и даже собственного «Норд-Оста»! Невозможно избавиться от впечатления, что универсальный сценарий для затаскивания бестолковых сынов в лоно демократии писался под копирку в одном кабинете.

Всё это — заметьте! — в истории Перу и России не разметалось по времени, а компактно сконцентрировалось в одном десятилетии: легендарных и лихих 90-х! А посему — долой тоску-печаль да беспочвенные разговоры о предвзятости! Ничего личного, господа, ничего личного! 

Екатерина Матерновская / МОЙ АМЕРИКАНСКИЙ ДРУГ

Я только что получил замечательную гравюру. Ночь в Нью-Йорке и Бруклинский мост, покрытый снегом. Эту гравюру создал Мэджилл в 1995 году. Мост на ней теряется в серой дымке, а на первом плане — светящийся фонарь и засыпанная снегом скамейка. Гравюру прислал Говард Моргейм, мой американский агент и друг. На самом деле — даже больше, чем друг. Как-то вечером, в японском ресторане, когда съеденные суси уже лезли у нас из ушей, а языки горели от сакэ, мы поклялись быть кровными братьями, пока смерть не разлучит нас. С тех пор мы и вправду братья. Говард приедет в Испанию через несколько дней за моим новым романом. Конец работы над новой книгой всегда позволяет мне собрать вместе старых друзей: из университета в Мурсии приезжает профессор грамматики, горец Монтанер спускается с пиренейских отрогов, Сеальтиель Алатристе привозит из Мехико бутылку текилы, Клод Глютнц бросает фотографировать войну и переселяется из своего дома в Лозанне в отель «Суесиа» в Мадриде, а Антонио Карденаль на время забывает о Летиции Каста. На этот раз к ним присоединится Говард Моргейм. Одна мысль об этом поднимает мне настроение. Я очень люблю Говарда.

Говард Моргейм — один из трех симпатичных американцев, которые помогли мне избавиться от немалой части стереотипов и предрассудков относительно своей страны. Двое других — это Дренка, мой славный и трудолюбивый нью-йоркский издатель, и гениальный чудак Дэниел Шерр. Поход в ресторан с Дэниелом неизменно превращается в настоящий спектакль: этот тип наполовину еврей, наполовину араб, да к тому же еще и вегетарианец. Ваш покорный слуга, европеец, вполне довольный своим средиземноморским происхождением, никогда не мечтал посетить Соединенные Штаты. За двадцать с лишним лет скитаний у меня так и возникло желания побывать в этой стране. Пусть себе едут, кому интересно. Теперь я думаю, что менять иногда свое мнение если не мудро, то уж наверняка честно. Когда я все же отправился в Штаты по неотложным издательским делам, многие из моих самых серьезных опасений не замедлили подтвердиться. Однако мне посчастливилось обнаружить по-настоящему красивые и волнующие вещи, места и лица. Я нашел там благородство, культуру и друзей. Меня поразили книжные магазины, библиотеки, галереи и необычные музеи. Я повстречал людей, которые рассуждали об истории моей страны с глубиной, которой не хватает слишком многим испанцам.

С Говардом мы дружим уже несколько лет; с тех пор, как я показал ему Севилью и бары Трианы, и подарил серебряный кубок из ювелирного магазина в Кампане, неподалеку от киоска моего приятеля Курро. Это был настоящий кубок тореро. На нем не успели выгравировать имя, и Говард сделал это дома, у бруклинского ювелира. Мой друг родился в Бруклине и живет в нем до сих пор, правда, теперь в доме с видом на реку и мост. Говард — воплощение американской мечты. Он из бедной семьи, работал как проклятый и наконец смог купить себе превосходный дом. Этот дом — единственное, что жена Говарда оставила ему после развода. Рок-певица, смуглая красавица, она разбила моему другу сердце, но зато подарила ему прекрасную дочь, которую Говард обожает. Он подружился с новым бойфрендом своей жены, чтобы почаще видеть дочурку. Элегантность и европейские манеры Говарада очень нравятся женщинам, но ни одной из них он не позволяет встать между собой и своей дочерью. Они часто гуляют по Бруклинскому мосту, взявшись за руки, как двое влюбленных. Иногда Говард оборачивается ко мне и говорит: «Ты только посмотри на нее. Посмотри, какие глаза. Она так же красива, как ее мать, чертова ведьма!»

Как видите, Бруклинский мост играет в нашей истории не последнюю роль. Еще нам нравится ресторан прямо под ним, напротив Манхэттена. Это здесь Говард сказал мне, что гордится своим происхождением — гордится, что был нищим пареньком из Бруклина. Он так пылко говорил о своем квартале, этот элегантный космополит. «Ты заметил, — спросил меня Говард, — что в любом голливудском фильме о войне есть крепкий парень из Бруклина?» На самом деле он говорил о себе самом, вспоминал собственное детство. И, слушая его, я понял Соединенные Штаты так хорошо, как не смог бы понять за всю свою жизнь. Особенно в тот момент, когда Говард вдруг задумался о чем-то и наконец гордо произнес: «My city», показав на небоскребы по ту сторону Гудзона. В тот момент я сумел полюбить Нью-Йорк почти так же, как мой друг.

Правило 38. Удача на твоей стороне / Фриц Моисеевич Морген

Если достаточно долго пытать судьбу на игровых автоматах — непременно проиграешь. Так уж они запрограммированы: однорукий бандит должен отбирать деньги у игроков в пользу владельца автоматов.

В реальной жизни, однако, ситуация прямо противоположная. Удача на твоей стороне. Поэтому, чем больше ты пробуешь и пытаешься, тем больше у тебя шансов выиграть.

В-38-1: А что, из окна выпрыгнуть тоже надо попробовать?

О: У Фортуны шесть с половиной миллиардов подопечных: у неё есть время немного помочь тебе, но нет времени делать за тебя всю работу.

Поэтому перед тем, как что-нибудь пробовать, нужно таки прикинуть возможные выигрыш и проигрыш. Выпрыгнув из окна, ты рискуешь сломать шею. На другой чаше весов — удовольствие от пятисекундного полёта. Очевидно, игра не стоит свеч.

А вот, например, при создании своей рок-группы соотношение выигрыш-проигрыш иное. Возможный выигрыш — стать знаменитостью. Возможный проигрыш — стать обычным музыкантом.

Другими словами, прежде чем принимать решение — пробовать или не пробовать — нужно прикинуть худший и лучший варианты. Если этого не делать, можно впасть в две крайности: либо бессмысленно рисковать, либо не делать вообще ничего.

Ссылки:

Воспитанная беспомощность.(http://fritzmorgen.livejournal.com/38128.html)

В-38-2: Создав рок-группу, есть шанс стать алкоголиком, сумасшедшим, покончить с собой

О: Да, риск есть всегда. Водители автобусов рискуют погибнуть в ДТП. А, например, компьютерщики рискуют умереть от удара электрическим током во время ремонта блока питания.

Вопрос исключительно в вероятностях. Выпрыгнув из окна пятого этажа, мы почти наверняка попадём в больницу. При этом, вполне возможно, из больницы нас выпишут не домой, а в морг.

Но какой шанс стать алкоголиком после создания рок-группы? Далеко не факт, что у рок-музыкантов больше шансов спиться, чем у людей, которые музыку забросили. Статистики по этому вопросу, насколько мне известно, не ведётся.

Проще говоря, нужно смотреть на риски с обеих сторон. А не только со стороны «попробовать».

Ссылки:

Планировать и решаться.(http://fritzmorgen.livejournal.com/147129.html)

До характерного щелчка.(http://fritzmorgen.livejournal.com/77342.html)

В-38-3: Как оценить худший и лучший варианты, если объективной информации у тебя нет? И как оценить вероятность того или иного исхода?

О: Будущее, конечно, не очень здорово поддаётся предсказанию. Б-г его знает, что там будет завтра или через месяц. Однако неточный прогноз — это всё же лучше, чем подбрасывание монетки.

Собственно, чтобы принять решение «пробовать», нам и не нужно письменных гарантий из швейцарского банка. Вполне достаточно убедиться, что шансы выиграть наличествуют, а возможный проигрыш — не слишком велик.

В-38-4: Шансов проиграть всё же больше

О: К счастью, это не так.

Простое доказательство «от противного»: если бы шансов проиграть было всегда больше, то большинство людей умирали бы в долгах.

Однако, согласно статистике, чем старше человек — тем больше у него денег. Да и общее богатство человечества неуклонно растёт.

Следовательно, люди, в среднем, таки чаще выигрывают, чем проигрывают.

В-38-5: Стоит ли идти утром на работу? В случае удачи — очередной рабочий день, а в случае неудачи может переехать грузовик

О: Посмотрим на это с другой стороны. Оставшись дома, человек рискует тем, что в квартиру заберутся воры и зарежут его. Либо, как вариант, он может поперхнуться котлетой и задохнуться.

А раз так, то, согласно учебнику логики Челпанова, маловероятные ужасы являются "слишком сильным аргументом". То есть, так как какая-нибудь внезапная маловероятная беда может произойти абсолютно всегда, то и принимать её в расчёт не стоит.

В-38-6: Так что, теперь, получается, все подряд пробовать? И десяти жизней не хватит, чтобы перепробовать все возможности этого мира!

О: Да, не слишком разумно каждый месяц начинать жизнь с чистого листа. Вся удача мира тебе не поможет, если ты будешь убегать от игрового автомата, не дождавшись, пока остановится барабан.

Поэтому я считаю правильным стараться доводить проекты до логического конца: до стадии, когда можно будет сказать — «получилось» или «не получилось».

(обратно)

575. А. Г. ДОСТОЕВСКОЙ 13 мая 1875. Петербург / Федор Михайлович Достоевский

Петербург, 13 мая/75. Вторник.

Милый друг, Аня, запоздал и не знаю, получишь ли это письмо завтра. На железной дороге в ящике вынимают (1) лишь от 12 до 1 часу. Вчера прибыл и остановился в Знаменской гостинице (№ 16) Иван Григорьевич и Ольга Кирилловна, но утром я их еще не видел, а увидел только вечером, уже и 8-м часу, потому что в 11 часов вышел из дому. Был у Некрасова, взял корректуру на дом и взял у него 300 р., обещался прийти ко мне сам в среду (завтра) вероятно, чтоб говорить об деньгах, о которых я еще не начинал говорить. Пишу всё без подробностей, потому что всего не упишешь, затем был у Мещерского, просил к себе в среду. Очень расположен. Затем у Полякова. Этот почему-то и сам хотел бы не закладывать именье и прежде меня это высказал, так и решили. Затем зашел в гостиницу и виделся с Ив<аном> Григорьевичем одним без Ольги. О подробностях после. Копию письма Ольги он не получил и о письме ее едва знал, а ее сам разыскал в Москве. Затем заказал себе платье. Затем пришел домой, и так как предыдущую ночь не спал, то был в таком состоянии, в каком даже никогда себя не чувствовал - так кружилась голова и были расстроены нервы. Затем сел за корректуры, но пришел Пуцыкович, сидел и говорил час. Затем пришел Иван Григорьевич, и потом, когда Пуцыкович ушел, сходил за Ольгой и привел ее. Я должен был, по уговору с ним, показать вид, что мне ничего неизвестно. Они же пришли ко мне судиться, то есть изложили всю свою историю под видом, что это случилось у них, по соседству, с какими-то помещиками, и, изложив свою историю, спросили моего мнения про разные вопросы. Затем, когда они ушли в 12 часов, я сел за корректуру, буквально едва держась на ногах, отсмотрел корректуру и лег спать в 2 часа, спал часов 10 и проснулся лишь в 1-м часу сегодня.

Об Ив<ане> Григорьевиче и об Ольге Кир<илловне> ничего не могу написать теперь, потому что тут такая путаница, что если б и на словах рассказывать, то и тут нельзя выразиться понятно. Сейчас опять приходил Ив<ан> Григорьевич, ничего у них не решено и, по-моему, положение их всех безвыходное. В денежном только отношении он, кажется, обеспечен, да и то только теперь, то есть сегодня утром. Я выеду в четверг, а в пятницу буду у вас в Старой Руссе. На мой положительный и неоднократный вопрос Ив<ану> Григорьевичу, будет ли Ольга жить в Ст<арой> Руссе, он отвечал, что ничего не решено, да и она, видимо, не хочет. Путаница непомерная.

Обнимаю тебя крепко. Детишек целую, Лилю и Федюрку etc.

Очень люблю тебя.

Тв<ой> Ф. Достоевский.

Не знаю, напишу ль тебе еще что-нибудь отсюда до четверга.

(1) было начато: от<крывают>

Идея национальной революции - Андрей Михайлович Буровский

Коммунисты не раз объявляли «прогрессивными» идеи национального освобождения. Для них было «прогрессивным» и создание Венгрии в составе Австрийской, а теперь Австро-Венгерской империи в 1848 году. Прогрессивным для них было и движение Гарибальди за освобождение Италии от Австрийской империи, за сплочение Единой Италии из множества княжеств. И война ирландцев за национальное самоопределение.

Из этого правила Германия всегда была исключением. Объединение Германии Бисмарком в 1860-е годы считалось сугубо «реакционным». Ведь, объединив Германию, Бисмарк объявил ее империей!

Так же точно и национальная идея НСДАП считалась «реакционной» и «буржуазной» или «мелкобуржуазной».

Но чего же хотели нацисты? Объединения немцев в одном государстве. Немцы жили на территории бывшей Австро-Венгрии, в основном в Чехии. Во всех странах Прибалтики. В Восточной Пруссии, которую отделяла Польша от остальной Германии. Во многих областях западной и северной Польши тоже жили немцы, а многие города имели двойные названия: Данциг-Гданьск, Бреслау-Вроцлав.

Две исторические области на западе Германии, Эльзас и Лотарингия, веками были спорными между Германией и Францией. После Франко-прусской войны Германия отняла эти провинции. После Первой мировой войны Франция наложила лапу на эти провинции. К востоку от Эльзаса союзники создали Рейнскую демилитаризованную зону, в которой нельзя было держать войска.

Нацисты хотели объединить в едином государстве немцев, разделенных границами. Если эта задача «реакционная», то и Гитлер, и Гарибальди — фашист и реакционер.

Немцы хотели избавиться от национального унижения после поражения в Первой мировой. Коммунисты были к этой идее равнодушны. Нацисты сделали национальную революцию одним из главных пунктов своей политики.

Николай Николаевич Непомнящий, Девушка-кактус.

Больше двух лет восемнадцатилетняя Нарине Н. только и делала, что ходила по различным медучреждениям, где из её руки удаляли бурно произрастающие колючки. Удаляли одни – на их месте тут же вырастали другие. Всего у неё в небольшой коробочке собралось 140 удалённых шипов.

«Кто её такую замуж возьмёт? – острили посвящённые в тайну знакомые. – Не барышня, а кактус…»

Совсем уже отчаявшаяся Нарине обратилась в ереванский Центр пластической реконструктивной хирургии и микрохирургии.

«Когда мне сказали о девушке, у которой из тела растут колючки, я вначале воспринял информацию как натуральную байку, – рассказывает заведующий отделением центра Гарегин Баблоян. – Чтобы не было сомнений, сделали биопсию в медицинском университете».

Ответ профессора Азнавуряна, заведующего кафедрой цитологии, эмбриологии и гистологии, не оставлял сомнений – из тела пациентки извлечены настоящие кактусовые шипы.

Года два назад Нарине по неосторожности укололась о кактус, и в ранку попали споры растения. Иммунная система девушки была ослаблена, споры прижились в её организме, и из тела начали густо расти колючки. Когда хирурги центра удалили весь свищ, то в вырезанном фрагменте и были обнаружены споры, из которых произрастали шипы-мучители. Теперь кактусовый кошмар для Нарине кончится. И родные перестали шарахаться, чтобы ненароком не уколоться…

Напоследок корреспондент «Комсомольской правды» задал лечащему врачу Артавазду Саакяну такой вопрос:

«Если у человека из руки может расти кактус, то можно ли допустить, что у какого-то создания, если ему в лоб попадёт, скажем, вишнёвая косточка…»

«Можете не продолжать, – прервал его доктор. – Что касается истории барона Мюнхгаузена, то это всего лишь история Мюнхгаузена. Что же касается кактусов, то мы перерыли гору специальной литературы, и оказалось, что случай Нарине не единственный: аналогичная история случилась в Токио. Японский турист, путешествовавший по США, укололся о кактус, и через некоторое время у него из тела тоже начали расти колючки».

Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк | 21 А. С. МАМИНОЙ 12 января 1886 г. Москва

Милая мама,

На днях получил два твоих письма, одно за другим. Пишу, по обыкновению, через три дня. Вас беспокоит критика «Сына отечества», но это просто, мама, смешно и никакого решительно значения не имеет, тем более что и Введенский и Скабичевский хвалят меня. Чтобы тебя успокоить, привожу дословно выписку из годичного обзора русской литературы Скабичевского, напечатанного в первом номере «Русских ведомостей» за нынешний год: «г. Сибиряк в истекшем году уже не отличался такой чрезмерной плодовитостью, как в прежние годы, и это несомненно к лучшему. В течение года он поместил в различных журналах несколько небольших рассказиков, и все они один другого лучше. Видно, что он заботится о развитии своего таланта и делает заметные в этом отношении успехи» и т. д. Введенский тоже не особенно бранится, хотя и не без некоторых горьких истин. Одним словом, мои фонды стоят крепко, и ты, мама, напрасно опасаешься за мою участь. Мне просто смешно читать эти критические глупости, и, право, на них никто не обращает внимания. У меня есть свое маленькое литературное имя — и совершенно достаточно. Мне всего 33 года. Чего же больше? Я ведь не мечтаю быть Гоголем или Тургеневым… никогда. Что касается моих «собратьев по перу», то мне положительно завидуют, то есть моему быстрому успеху. Всего четыре года, как я пишу, а ведь начинающие «молодые» литераторы пишут более десяти лет, как Гаршин, Альбов, Салов и т. д. Но прежде всего я не тщусь лезть в знаменитости: аллах видит мою великую скромность.

В эти года мне приходилось печатать много несозревших вещей, но ведь не всегда так будет — вот поправлюсь с делишками, и тогда уж заведем настоящий «штиль» в борзописании и будем переделывать каждую вещь раза по три и больше. Еще раз, не беспокойся за меня и обращай столько же внимания на ругань моих критиков, как и на их похвалы: одно другого стоит. Это просто фельетонная собачья грызня, где правды искать все равно, что искать фортепьянных струн в щах, как говорил один профессор в медицинской академии.

Радуюсь, что коробок дома. Надо будет его реставрировать к весне. Жаль, что ты не пишешь, в каком он состоянии получен от Будрина.

Жалею тысячу раз бедного Егора Яковлевича — жить бы, жить нужно было старику. О Паше уж не пишу… Это просто несправедливо. За что так мучится бедная девочка? Умереть, так умереть разом…

Вчера послал вам посылки: тебе, мама, серебряную булавку кавказской работы, Лизе — торжковские переда на туфли (стоят 1 р. 70 к., купил, когда ехал из Петербурга, на месте производства; отдайте сшить Меклеру или кому хотите. Задки туфель выкроятся из этих же шкурок) и обоим коллекцию портретов. Николе вышлю отдельно подарок. Напишите, получаете ли вы «Новости». Справьтесь, застраховал ли Магницкий дом Марьи Якимовны.

Будьте здоровы.

Твой Дмитрий.

Марья Якимовна благодарит за поздравление и кланяется всем вам.

У ворот Египта / Генералы Вермахта

Палимая безжалостным африканским солнцем безводная каменистая пустыня, где лишенные растительности скалы перемежались с песчаными пустошами, на которых лишь кое-где попадалась верблюжья колючка, — таким был эль-аламейнский район боевых действий в июле 1942 г. Этот рубеж, расположенный между скалистым холмом Тель-эль-Эйса на побережье Средиземного моря и 180-метровой пирамидой Карет-эль-Хемеймат на краю впадины Каттара, был единственным во всей Западной Пустыне, который нельзя было обойти с фланга. Там находились остатки армии Роммеля, истощенной в тяжелых боях за Тобрук и в ходе продолжительного преследования противника. Перед ней располагались потерпевшие поражение, но все еще боеспособные войска Британской империи.

Не имея возможности зарыться в скалистую породу, пехотинцы построили вокруг своих позиций каменные стены, которые хоть в минимальной степени защищали от огня противника.

"Наша боевая мощь канула в прошлое", — писал Роммель в своем дневнике 3 июля 1942 г. Мы достигли Эль-Аламейна всего с тринадцатью боеспособными танками. Английская оборона состояла из четырех позиций, расположенных одна за другой. Только первую из них мы смогли захватить в самом начале наступления. Позже мы захватили еще две. Но несмотря на отчаянные атаки, главная оборонительная позиция у Эль-Аламейна, которая прикрывала единственный в этой безжизненной пустыне источник свежей воды, оставалась в руках англичан. В эти дни и началось Эль-Аламейнское сражение.

По данным нашей воздушной разведки дальнего действия, английский флот срочно покинул Александрию и направился на восток. Как мы потом узнали, англичане приняли все меры для обороны дельты Нила, чтобы Роммель не смог прорваться через последние ворота, закрывающие дорогу на Египет. На случай, если не удастся удержать дельту Нила, англичане разработали план отхода своих войск в Палестину и даже в Ирак.

Алексей Фарфоров “ЭСФИРЬ” / Газета Завтра

От эстетики современного телевидения определенно веет архаикой... Дело даже не в том, что телевидение оперирует грубыми, так сказать, первобытными инстинктами. Скорее всего, сама телевизионная технология, предполагающая определенный способ и ритм подачи сведений, "раскатывает" и предельно "сплющивает" образ действительности, выталкивая на поверхность древние, архитипические картины. Поэтому термин "неоязычество" как нельзя лучше подходит для описания глубинной сущности нынешнего ТВ.

В каком-то смысле весьма "прозрачная" (и самая на сегодняшний день популярная) мифология древних эллинов лучше всего подходит для определения основных архетипов, функционирующих в виртуальном телевизионном пространстве.

Ведь и телевизионный монитор как устройство можно сравнить с единственным глазом дикого циклопа, что глядит на человечество из мрачных глубин Тартара, куда попал сей гигант по воле всемогущего Урана.

А вся суетливая телевизионная братия не напоминает ли, в свою очередь, неугомонных кекропов — вздорных карликов, подстерегавших Геракла по дороге в Эфес?

Помнится, что они, превратившись в трупных мух, жужжали над ложем героя, чем довели последнего до крайней степени бешенства (звали их не то Пассал и Акмон, не то Ол и Еврибат, не то Сиилл и Трибал; они слыли самыми отъявленными лгунами и негодяями, каких только знали люди). Кекропы бродили по свету, придумывая все новые и новые обманы. Народная древнеэллинская традиция называла их "белозадиками", а мистики ассоциируют кекропов с демонами утреннего сна — злобами.

В этом же ряду звучащий по НТВ сардонический смех Николая Фоменко, визгливое хамство телевизионного Пана — Андрея Черкизова, здесь же нарциссизм Киселева и жеманство энтэвэшного Ганимеда Парфенова.

Эстетика заставок НТВ, стилизованных под некую текучую полупрозрачную слизь, — напоминает об античном мифе творения. Могущественный Уран был во сне оскоплен безжалостным Кроном. Тогда прозрачное семя сына Хаоса пролилось в море, и на поверхности волн появилась пена, из которой, как вы помните, вышла Афродита (в более древней традиции представленная в виде триады женского божества — мстительных эриний, чьи жрицы некогда приносили человеческие жертвоприношения и носили ужасные маски Горгоны).

Функцию теле-Афродиты несет на себе "рожденная" из скользкой пены энтэвэшных заставок электронная менада Татьяна Миткова (кстати, менады, во время дионисийских оргий убившие Орфея, были в наказание татуированы своими мужьями).

Конечно, Татьяна Миткова в своей повседневной жизни — не Венера. Маленькая, подвижная, в жизни она напоминает скорее мегеру.

Но речь идет о ее мифологическом и замкнутом существовании именно в пространстве телеэфира. В этом контексте телеэкран представляет из себя дно огромной чаши, в которой плавают тысячи телезрителей. На днище этой чаши и распластана мадам Миткова.

Так возрождаются древние оргаистические культы Диониса. Мстительная амазонка, обольстительная женщина "вамп", деловитая самка паука предстает перед нашим взглядом.

Неслучайно ветераны СС из ближнего зарубежья млеют и начинают заниматься непотребными вещами при появлении Митковой на телеэкране (об этом рассказал один русский беженец из стран Прибалтики).

В мощной корпорации НТВ Миткову ласково называют Эсфирью. Но скорее, она похожа на Саломею, держащую в руках блюдо с отрубленной головой русского "контрактника", не вернувшегося из Чечни.

Алексей ФАРФОРОВ

Ваш Главный бухгалтер оказывает аудиторские услуги: инициативный аудит , обязательный аудит, экспресс аудит.

101 / Евгений Михайлович Стригин

Шенин тогда говорил: «Впереди российский съезд. Впереди выборы президента. Есть тут над чем поработать Компартии РСФСР, всей партии, ЦК КПСС и ЦК КП РСФСР. Но если мы проиграем на этом этапе и съезд, и выборы, то ясно, что мы идем к структуре совершенно несоветской. Таким образом, если говорить об экономике, о политической стабилизации, без чего невозможно развитие экономики, то, что все-таки может стабилизировать? Я сторонник только одного решения. Все, что я говорил раньше, меня в этом поддерживают многие товарищи. Точно такого же мнения Секретариат ЦК. То, что сейчас я скажу, это мнение более узкого круга товарищей. Я без введения режима чрезвычайного положения не вижу нашего дальнейшего развития, не вижу возможности политической стабилизации и стабилизации экономики». («Красноярская газета», 20.08.02, с.2).

Сказано довольно откровенно. Настолько, что не вполне вериться, что эта речь была произнесена в апреле 1991 года, а не придумана позже. Уж больно в ней все пророчески подтверждается. Да, и партконференция не должна быть этаким собранием узкого круга доверенных лиц, утечка информации была очень вероятна. Но с другой стороны, это пророчество стало сбываться уже сразу после победы Ельцина на выборах президента РФ, когда на Верховном Совете СССР встал вопрос о даче дополнительных полномочий по наведению порядка.

(обратно)